В центре повествования оказывается Константин, человек, пришедший работать надзирателем в тюрьму особого назначения в переломный для страны момент – накануне введения моратория на смертную казнь. Его встреча с отцом одной из жертв преступления, отбывающего в этих стенах пожизненный срок, становится поворотным моментом. Эта встреча заставляет Константина глубоко задуматься о природе правосудия и о том, что государственная система, отменяя высшую меру, по сути, лишает пострадавших и их семей последней, пусть и мрачной, формы завершения. В его сознании кристаллизуется идея, что близкие жертв имеют неотъемлемое моральное право сами привести приговор в исполнение, обрести таким болезненным способом долгожданное чувство справедливости и закрытия. Эта идея, на первый взгляд рожденная из сострадания к горю других, ложится в основу рискованного предприятия. Заручившись поддержкой некоторых коллег, Константин организует изощренный и циничный бизнес, по сути, выводящий исполнение смертной казни на аутсорсинг. Подпольно, в обход закона, он предоставляет родственникам жертв возможность стать палачами для осужденных убийц их близких, превращая акт возмездия в платную услугу. Однако очень скоро изначальная, пусть и извращенная, идея справедливости начинает необратимо разлагаться под тлетворным влиянием денег. Как только механизм начинает приносить прибыль, он привлекает тех, для кого принципы – лишь помеха на пути к обогащению. Бизнес выходит из-под контроля, обрастая коррупцией, шантажом и новыми преступлениями. Константин с ужасом наблюдает, как его замысел, рожденный в попытке восстановить некую высшую справедливость, превращается в чудовищную машину по производству зла, где жизнь становится товаром, а месть – привилегией для тех, кто может за нее заплатить. История превращается в мрачное исследование того, как благие намерения, соприкоснувшись с человеческой алчностью и жаждой власти, могут привести к последствиям, гораздо более страшным, чем то зло, с которым изначально пытались бороться, стирая грань между палачом и жертвой, между правосудием и обыкновенным убийством.