Ноябрь 1920 года приносит в Константинополь последние волны великого исхода. Среди тысяч изможденных людей, выброшенных морем на чужой берег, находится белогвардейский офицер Сергей Нератов. Он прибывает с остатками разбитой армии Врангеля, вперемешку с гражданскими беженцами, потерявшими свои дома и надежды. Этот город, где смешались запахи Востока и тени былых империй, становится для них горьким пристанищем, символом краха целого мира. Для самого Нератова это падение особенно глубоко и лично. Он прибывает сюда абсолютно одиноким и сломленным человеком, внутренне опустошенным до самого дна. Революция и Гражданская война отняли у него всё без остатка. Его армия, дело, которому он служил, разгромлены и обращены в прах. Но куда страшнее личная пустота – в вихре событий он потерял жену и детей, оставив в прошлом не просто семью, а саму возможность будущего, смысл и опору. Он остался с одной лишь памятью, которая теперь жжет изнутри, и с тяжелым грузом ответственности перед теми, кто разделил с ним эту горькую участь. Именно из этой бездны отчаяния и возникает новая, неожиданная роль для Нератова. В хаосе эмигрантского существования, среди борьбы за выживание и ностальгической тоски по утраченной России, постепенно формируется потребность в порядке, руководстве, в какой-то точке сборки для разрозненной массы людей. Нератов, не ища этого и даже сопротивляясь, вопреки собственному желанию замкнуться в своем горе, невольно становится одной из ключевых фигур, вокруг которой начинает кристаллизоваться жизнь русской диаспоры. Его офицерская честь, внутренняя стойкость, пусть и скрытая под слоем апатии, и трагический авторитет человека, заплатившего максимальную цену, заставляют других беженцев видеть в нем лидера. Так, почти против своей воли, сломленный офицер принимает на себя тяжелое бремя – он становится во главе русской эмиграции в этом городе. Это не почетный пост, а крест, новый долг в мире, где все прежние долги уже не имеют значения. Ему предстоит не вести людей в бой, а помогать им выживать в мире, который им враждебен и чужд, организовывать быт, искать работу, сохранять остатки достоинства и культуры в условиях полнейшей нищеты и неопределенности. Его личная трагедия становится фоном для общей трагедии тысяч людей, а задача удержать их от распада и окончательного отчаяния – новым, тихим и безнадежным фронтом его жизни. История превращается в глубокое исследование не военных действий, а их долгого, мучительного эха, в повествование о том, как живут те, кто проиграл, и как в руинах прежней жизни приходится искать силы, чтобы просто продолжать существовать, день за днем, в тени великой исторической катастрофы.